Воспоминания ветерана 372-й дивизии
Попченкова Александра Ивановича
Ребята!
Вы в своих письмах, просите ветеранов войны присылать наши воспоминания о годах войны, просите поделиться всем, что нам дорого и свято.
Вы, юные следопыты совместно с Вашими руководителями делаете большое дело и мы непосредственные участники больших и малых сражений благодарны Вам за Ваше желание все знать и сознаем, что должны Вам помочь в Вашей работе. Мы понимаем, что крупицами своих воспоминаний мы можем пополнить страницы Великой Отечественной войны.
Но рассказывать и писать об этом не так легко и просто, как это кажется. Это нужно уметь делать, а мы не все умеем, да и стесняемся этого неумения.
Великой Отечественной войне посвящены тысячи томов книг и сотни тысяч километров отснятой кинопленки. Мемуары о грандиозных сражениях и романы о людях минувших битв. Стихи и песни.
В них рассказывается о тех, кто дожил до Победы. И о тех, кто, отдав свою жизнь вначале или в середине, или в последние дни войны тоже дожил до Победы в наших сердцах.
В них рассказывается о миллионах людей в серых солдатских шинелях и черных матросских бушлатах. О войнах самой гуманной, самой человечной армии в истории планеты. О народе нашей страны.
Несколько раз я пытался писать это письмо, но в силу различных обстоятельств откладывал его.
Теперь немного о себе и о своем боевом пути.
Воспоминания капитана запаса, ветерана 256 Нарвской и 372 Новгородской Краснознаменных стрелковых дивизий Попченкова Александра Ивановича
Поколение моих сверстников стало видеть и понимать все происходящее в стране только в конце 30-х годов.
На наших глазах претворялись в жизнь начертания В.И.Ленина. Реконструировались и вооружались новой техникой старые предприятия и возводились новые. В степях, лесах и горах забелели первые палатки строителей.
Страна преображалась – и там, где еще недавно была глушь, вставали заводы, электростанции, возникали рудники и железные дороги. Надо было спешить.
На 50-100 лет отставала Россия от наиболее развитых капиталистических стран по объему производства, по уровню техники. Мы радовались первым комсомольским стройкам, новым городам и колхозам. Мир увидел новую страну и новых людей, которые обновляли страну и обновлялись сами.
Но вот наступило 22 июня 1941 года – ненавистная нам всем война. Внезапное, вероломное нападение немецкой армии, обрушившей удар огромной силы на большом участке по всей нашей границе, легло тяжелым грузом на весь наш народ, а особенно на плечи нашей армии. Немецкая армия, имея ряд преимуществ перед нашей армией в технике, вооружении, в ведении боевых действий, начала успешно продвигаться вперед.
Всеми силами сдерживая ненавистного врага, неся большие потери наши войска вынуждены были отступать. Враг захватил западные районы страны, дававшие 1/3 всей промышленной продукции, 1/2 угля, более 2/5 чугуна.
Стало совершенно ясно, что не развернув новой крупнейшей оборонной базы на Востоке, мы не сможем продолжить войну и погибнем. Нужно было в кратчайшие сроки изменить всю промышленную географию страны, перебросить оставшуюся промышленность Запада и центра страны за тысячи километров в глубокий тыл и там пустить в ход. В непостижимо короткое время промышленность была переброшена из Европейской части на Восток и перестроена для нужд войны.
Мне шел 17-й год (родился 15 октября 1924 года), когда началась Великая Отечественная война, и я только что окончил 9 классов, и по семейным обстоятельствам поступил на завод учеником радиомонтажника. По приказу Государственного Комитета Обороны завод начал эвакуацию из Ленинграда в г. Омск и наш эшелон был последним, которому 26 августа 1941 года удалось проскочить через р. Волхов и вскоре немцы замкнули кольцо блокады вокруг Ленинграда.
В дальнейшем эвакуация шла через Ладожское озеро или воздушным путем, что значительно ограничивало возможность переброски. Несмотря на тяжелые условия, в которых оказался завод, он уже в первый месяц после прибытия в г.Омск начал выпуск аппаратуры для военно-морского флота, а вскоре был налажен и выпуск боеприпасов – мин для 50-мм минометов и малокалиберных снарядов. Работать приходилось в неприспособленных и плохо оборудованных помещениях. Но каждый понимал обстановку и отдавал все свои силы и знания для помощи фронту. Люди себя не жалели, потому что Родина была в опасности. Воля людей была напряжена как струна, и на натиск врага Советский народ отвечал трудовым подвигом невиданной мощи.
Но молодежь рвалась на фронт. У нас в памяти были свежи героические дела наших отцов и дедов, матерей и сестер, которые первыми в мире создали первое в мире государство нового типа – государство рабочих и крестьян, что наложило определенный патриотический отпечаток на молодежь моего поколения. Мы хотели помочь своим сверстникам, которым было тяжело на полях войны защитить завоевания наших отцов и дедов.
Заводы оформляли "бронь" на многих рабочих, в том числе и допризывников и военкоматы отказывали нам в призыве в армию. Только после второго "захода" меня призвали по комсомольскому набору в мае месяце 1942 года и направили во 2-е Омское военно-пехотное училище.
В марте 1943 года, окончив ускоренный выпуск училища, мне было присвоено звание лейтенанта и я был оставлен при училище командиром стрелкового взвода.
Мои родители умерли от голода в блокадном Ленинграде. Я подал рапорт об отправке на фронт и меня направили в г.Ачинск, где готовились "маршевые" роты для фронта. Несколько месяцев я занимался их формированием, обучением и отправкой на фронт.
В октябре 1943 года, прибыв на Волховский фронт, получил назначение командиром стрелкового взвода в 930 стрелковый полк 256 стрелковой дивизии. За период пребывания на фронте мне пришлось проходить службу в двух дивизиях – 256 и 372 стрелковых дивизиях, которые длительное время – полтора года (с Х.1942 по IV.1944 года) бок о бок сражались на Волховском, а затем на Ленинградском фронтах – участвовали в боях по прорыву блокады Ленинграда в 1943 г., в освобождении ряда населенных пунктов Ленинградской области, в освобождении г. Новгорода и других населенных пунктов Новгородской области, в боях под г.Нарва.
За бои по освобождению г. Новгорода (20 января 1944 г.) 372 стрелковая дивизия получила наименование "Новгородская", а за освобождение г.Нарва (26 июля 1944 года) 256 стрелковая дивизия получила название "Нарвская".
В начале марта 1944 года 256 и 372 стрелковые дивизии вышли в район юго-западнее г. Нарва и были введены командованием 59-й армии на Нарвский (Аувереский) плацдарм, который был создан в феврале 1944 года войсками 2-ой ударной армии на западном берегу реки Нарва, севернее Чудского озера. Плацдарм вначале был небольшим (1,5-2 км в глубину и до 5 км по фронту) и находился на низкой болотистой местности. В настоящее время на этом месте разлилось Нарвское водохранилище – после строительства Нарвской электростанции.
Немного о боях, в которых я принимал участие и получал ранения: 15 марта 1944 года 256 стрелковая дивизия была введена в бой на Ауверес-ком плацдарме.
Перед дивизией стояла задача "перерезать" западнее г.Нарва железнодорожную и шоссейную дороги Нарва-Таллин и выйти к Финскому заливу, до которого было 4-6 км. Таким образом, Нарвская группировка немцев должна оказаться в окружении, т.к. части 2-ой ударной армии стояли по р. Нарва, восточнее г. Нарва.
Главный удар наносил наш 930 стрелковый полк в 2-х киллометрах западнее станции Аувере при поддержке самоходных артиллерийских установок и танков с десантом автоматчиков, железную дорогу мы преодолели без особых потерь, т.к. немецкие артиллеристы несколько задерживались с открытием заградительного огня. Но у деревни Хундинурк враг оказал упорное сопротивление. Эта деревня входила в укрепленный узел "Синимяэд" (синие горы) разветвленной обороны немцев под кодовым названием "Пантера". Немцы открыли пулеметный огонь из подвалов укрепленных домов и сараев. Артиллерийским заградительным огнем большой плотности было подбито несколько наших танков и самоходных артиллерийских установок.
Однако несколько наших танков прорвались через этот заградительный огонь, но у высот Синимяэд на них обрушился огонь противотанковых орудий и наши танки повернули обратно. После вторичной артиллерийской подготовки танкисты вновь двинулись к высотам Синимяэд (их было три), но, потеряв несколько танков, вновь вынуждены были возвратиться на исходные позиции.
На второй день штурма высот, танкистов также постигла неудача. Фашистские артиллеристы создали такую мощную огневую завесу, что прорваться через нее было невозможно. Наша пехота отсекалась от танков и находилась на открытом пространстве, неся большие потери.
18 марта 1944 года при очередном штурме высот я был ранен автоматной очередью в лицо. Ранение было касательное – пули задели правый висок, щеку, ухо. А вот у шапки-ушанки правое ухо срезало совсем. Я был отправлен в госпиталь в г. Ленинград.
Город Нарва был освобожден 26 июля 1944 года. В апреле 1944 года, после излечения в госпитале, я был направлен в 372 стрелковую "Новгородскую" дивизию, которая была переброшена из-под г. Нарва на Карельский перешеек, севернее Ленинграда, в район Грузино-Пери-Гарболово, где формировалась 21 армия и готовилась к боям по освобождению Карельского перешейка и города Выборг.
Я был назначен командиром стрелкового взвода 5 стрелковой роты (командир Симонов Иван Иванович) 2-го батальона (командир Реутов Александр Николаевич) 1238 стрелкового полка (командир Мурашко Михаил Ефимович). А 372 стрелковой "Новгородской" дивизией командовал полковник Радыгин Петр Иванович. Под командованием этих командиров я прошел весь остальной боевой путь 372 дивизии, до окончания войны на острове Рюген.
На Карельском перешейке финны имели 3 полосы укреплений глубинной примерно 100 км – "Карельский вал". Для обороны они использовали исключительно благоприятные природные условия. В течение 2,5 лет финны восстановили старые (оставшиеся после финской войны 1939-1940 гг.) и построили новые долговременные оборонительные сооружения. Они создали примерно 100-километровую линию противотанковых надолб.
1-ая оборонительная полоса финнов проходила по линии фронта, установившегося в сентябре 1941 года – система полевых укреплений с сильными узлами обороны и опорными пунктами.
2-ая полоса – главная – проходила в 20-30 км от первой на Восток от Финского залива до Вуоксинской системы. Это был мощный рубеж, который имел примерно 1000 дотов и железно-бетонных убежищ, прикрытых густой сетью гранитных надолб и противопехотных минных полей и препятствий.
3-ая полоса обороны финнов проходила в 30-40 км южнее и юго-западнее от города Выборг, это была частично восстановленная линия Маннергейма (знаменитые укрепления финнов в финскую войну 1939-40 гг.) с вновь построенными опорными пунктами на подступах к городу Выборгу.
Затем еще шел внешний обвод укреплений, прикрывавших непосредственно г.Выборг. Город был подготовлен к круговой обороне по крепостному принципу.
372 дивизия была введена в бой перед З-ей полосой обороны финнов и наступала в тесном взаимодействии с 152-й танковой бригадой.
18 июня 1944 года мы вошли в населенный пункт Сумма (Солдатское) Затем, взяв Хумола (Моховое), Аутиокорпелла, мы подошли непосредственно к г.Выборгу. Бой шел весь вечер 19 июня , не умолкал он и ночью, но еще больше разгорался утром 20 июня.
Оборонительный рубеж финнов на окраинах г.Выборга проходил по цепи небольших холмов с валунами камней и кустарником, что очень благоприятствовало обороне. Перед передним краем на 2 км простиралась открытая, хорошо простреливаемая местность, которую предстояло преодолеть нашей 372 дивизии.
Мощный артиллерийский огонь прокладывал путь нашей пехоте, и ни сильный огонь противника, ни разбросанные вокруг фугасы и минные поля не остановили наших бойцов.
20 июня 1944 года я со своим стрелковым взводом среди других частей вошел в г.Выборг. Перебегая от камня до камня, от дерева к дереву, от дома к дому под грохот снарядов, разрыв мин и свист пуль, мы вышли к внутренней части Выборгского залива, правее крепости и левее железнодорожного вокзала.
Продолжая задачи освобождения г. Выборга, мы на разнообразных плавсредствах поправлялись через водную преграду на другой берег правее крепости и вышли на остров Саарвали. Наступил вечер 20 июня и белая ночь на 21 июня 1944 года. Прекрасные ленинградские белые ночи - самые короткие из всех ночей в году.
"... Когда одна заря спешит сменить другую, оставив ночи полчаса».
Получив приказ на кратковременную остановку, взвод расположился на отдых, используя для этого естественные укрытия – камни, которых на Карельском перешейке изобилие. Откуда-то появившиеся финны сняли ножами наших часовых. Кто-то вскрикнул, кто-то выстрелил. Я вскочил, выскочил из-за камня и увидел финна, поднявшегося для броска гранаты. Успев выстрелить в финна быстрее, чем он бросил гранату, я все же был отброшен в сторону взрывной волной, т.к. граната (вероятно, противотанковая), которую финн держал в руке – взорвалась. Очнувшись, я обнаружил в левой щеке осколочек от гранаты – вытащил его и сделал простую перевязку.
Бой был очень коротким, т.к. группа финнов была небольшой. В госпитале я не был, остался в строю. А корочка от ранки отвалилась через неделю. Так, 21 июня 1944 года я получил второе ранение в лицо, очень небольшое, и очень счастливое для меня, если не считать, что 2 месяца мой рот открывался так мало, что в него с трудом проходил кончик ложки.
За участие в освобождении г. Выборга наш 1238 стрелковый полк получил наименование "Выборгский".
В дальнейшем мы стали готовиться к форсированию Сайменского канала в районе Тиенхара (поселок им.Калинина). Но форсировать канал нам не пришлось. Финны запросили перемирия.
В августе 1944 года наша дивизия была выведена из состава 21 армии и сосредоточена под г. Кингисеппом, в районе Нуровицы – Кейкино - Извод на р. Луга, войдя в состав 2-ой ударной армии. В сентябре 1944 года 372 дивизию вновь перебросили в Эстонию на плацдарм северо-западнее города Тарту.
15 сентября 1944 года хороший, теплый, солнечный день. Командир 2-го батальона 1238 сп капитан Реутов А.Н. получил приказ на проведение разведки боем силами стрелковой роты. Выбор был остановлен на нашей 5 стрелковой роте, которой командовал старший лейтенант Симонов И.И.
Задача разведки боем: необходимо было уточнить огневые точки, расположенные на переднем крае противника, а не возможности и в глубине его обороны. Мы должны были вызвать огонь на себя, при благоприятной обстановке захватить переднюю траншею немцев, закрепиться на ней и ждать подхода подкрепления. В ходе этой операции наблюдатели должны были уточнить огневые точки врага и нанести на карты вновь появившиеся.
Нас было 49 человек, в числе которых было 3 сапера, приданные нам для возможного разминирования и поддержки и 3 человека из дивизионной разведки, у которых была своя задача.
Сдав документы, оставив вещи и взяв только боеприпасы – гранаты, патроны, мы вышли на исходный для наступления рубеж. Но, не дождавшись сигнала начала операции, мы получили приказ вернуться в окопы. Операцию перенесли с 15 на 16 сентября.
Одновременно такие операции намечалось провести на двух участках. Перенос операции неблагоприятно сказывался на настроении личного состава роты. Поэтому, 16 сентября перед началом операции у мене еще оставалось сомнение и неуверенность – как начнется операция? Но вот в 15.00 взлетела ракета – сигнал о начале операции, которой предшествовал 5 минутный огонь нашей артиллерии и минометов по предлагаемому переднему краю немцев.
Подав команду "Встать. Вперед", я поднялся в полный рост и пошел. Каким-то чутьем я почувствовал, что все хорошо. Все сомнения и неуверенность пропали. Оглянувшись, я увидел, что все идут цепью в полный рост без паники и растерянности, преодолев чувство страха и готовые выполнить поставленную задачу.
До немцев было 300-400 метров и предполагалось, что их передний край проходит по опушке леса. Мы шли по ровному месту – половина людей шла по картофельному полю, а половина - по скошенному полю ржи и пшеницы.
Пройдя метров 30-50 не открывая огня, немцы тоже молчали, мы побежали. Пробежав метров 80-100, мы открыли огонь на ходу из стрелкового оружия. И тут я увидел, что от опушки леса по траншее, навстречу нам бегут немцы и растекаются по траншее, расположенной перед нами. Это хорошо замаскированная траншея находилась в метрах 50-60 ближе опушки леса – от предлагаемого переднего края немцев и куда был сделан наш артиллерийско-минометный налет перед началом операции.
Заработали немецкие автоматы и пулеметы, с обеих сторон начался артиллерийский обстрел. Немцы нас "положили и прижали к земле" так близко от себя, что отдельные их гранаты (с длинными ручками) перелетали через некоторых наших бойцов.
Завязался бой в котором участвовали все виды оружия. Немцы поставили заградительный огонь перед своим передним краем, то есть по нам. Нас поддерживали огнем наши артиллеристы, как только могли, но мы были так близко от немцев, что все недолеты наших артиллерийских снарядов тоже "доставались" нам. Мы несли большие потери. Появились раненные и убитые.
Ведя наблюдение за немцами и нами, командование приняло решение, что разведка боем выполнила свою задачу и нам дали ракету – сигнал отхода, а на поле боя разгорелась артиллерийско-минометная дуэль.
Вернулась нас живыми вначале 6 человек, затем 11 человек раненных выползли сами или их вытащили с наступлением темноты. Судьба остальных мне неизвестна, так как в этот же вечер нас сменили на переднем крае другие части, и 17 сентября 1944 года утром началось наступление наших войск по всему фронту. Началась операция по освобождению Советской Эстонии.
Погибшие, отдав свои жизни, спасли жизни многих неизвестных им солдат, так как вызвав огонь на себя, помогли уничтожить огневые тонки противника, которые своевременно были подавлены огнем нашей артиллерии перед наступлением и тем самым облегчили начальный период наступления наших войск.
Как память об этой операции у меня осталась небольшая меточка у правого глаза . Ранка оказалась очень маленькой и опять очень счастливой. Я остался в строю.
В октябре 1944 года 372 стрелковая дивизия в составе 2-ой ударной армии была переброшена в Польшу в район Острув-Мазовецка и вошла в состав 2-го Белорусского фронта.
Войска стали готовиться к предстоящим боям по освобождению братской Польши. Наши войска стояли на пороге Германии – Восточной Пруссии, бои предстояли тяжелые, и это понимали все. В каждом полку дивизии по одному батальону готовили специально для ведения боя в ночное время. В нашем 1238 стрелковом полку таким батальоном был наш 2-ой батальон под командованием капитана Реутова А.Н.
Раннее утро 14 января 1945 года. Все кругом затянуто плотным туманом. Ночью шел сырой снег. Не успели упасть последние снаряды нашей артиллерийской подготовки, как полки дивизии дружно формировали реку Нарев и вышли на противоположный берег. В этот же день нами был взят древний город Цеханув.
Вскоре войны 372 дивизии, взяв город Дейч-Эйлау, вступили на территорию Восточной Пруссии – оплота фашизма и германского милитаризма.
21 февраля я получил приказ командира 5 стрелковой роты старшего лейтенанта Симонова И.И. "прочесать" цепочку домов, протянувшуюся между лесом с правой стороны и небольшого бугра с проходящей по нему дорогой с левой стороны.
Перебегая от дома к дому и никого в них не встречая, я с головной группой дозора достиг крайнего 2-х этажного дома сельского типа. Вскоре подтянулся и весь взвод. Послав связного к командиру роты, которая двигалась в составе батальона по дороге, проходящей через лес, с сообщением о выполнении задачи и в ожидании дальнейшего приказа, мы расположились в доме и прилегающих к нему пристройках.
Внезапно мы подверглись артиллерийскому обстрелу и нападению немцев с бугра. Осколком снаряда был я ранен в мускул правой руки (сквозное ранение мягкой ткани), бой был скоротечным и не носил наступательного характера обеих сторон. Мы получили поддержку от своей роты и немцы, быстро отступив, "укатили" по шоссейной дороге, по которой вслед за ними двигался другой наш полк.
Бои в восточной Пруссии, и вообще в Германии, носили немного другой характер, чем раньше, т.к. немцы превратили населенные пункты в хорошо укрепленные опорные пункты, входящие в хорошо разветвленную оборону. За овладение этих опорных пунктов проходили жестокие бои, но наш наступательный порыв был очень высоким и немцы не выдерживали его. Они отступали от одного опорного пункта до другого.
В госпитале я лежал в г. Мариенвердере. В этот период там на излечении находился командир нашей дивизии генерал-майор Радыгин П.И., командир моего 2-го батальона капитан Реутов А.Н. , командир моей 5-ой роты старший лейтенант Симонов И.И. Перед выпиской из госпиталя и отправкой в часть, мы сфотографировались на память. К нам присоединились командир 4 роты нашего 2-го батальона капитан Рубцов П. и адъютант командира дивизии старший лейтенант Тарасов М. Генерал Радыгин Петр Иванович в дивизию больше не вернулся – после излечения он получил другое назначение.
В конце марта 1945 года меня из госпиталя направили в батальон выздоравливающих, но я на попутной машине, без документов, приехал к себе в 1238 стрелковый полк. Потом из штаба полка сообщил в госпиталь о моем прибытии. Так как у меня была еще не совсем зажившая рана руки, и она имела ограниченное движение, начальник штаба полка принял решение не направлять меня в мой стрелковый полк, а назначил меня командиром зенитного взвода при штабе полка.
2 мая 1945 года предполагалось форсирование нашими частями пролива шириной 1-2 км, отделяющего остров Рюген (в Балтийском море) от материка на траверзе г. Штральзунд. Но гарнизон о. Рюген, не приняв боя, капитулировал .
И вот мы на немецкой земле, которую фашисты уже не могли защищать.
Тихие майские дни и ночи. Далеко на полночь на 8-е мая 1945 г. бойцы дивизии несут боевую вахту на о. Рюген. Вдруг в небе стали появляться ракеты, поднялась стрельба из различного оружия, раздавались крики "УРА".
Солдатское радио, а затем и знакомый голос диктора Левитана сообщили об окончании войны, о полной Победе советского народа над фашистской Германией, о всенародной торжестве победителей.
Ликовали воины, которые в тяжелые годы войны несмотря на снежные бури и другую непогоду, часто холодные и голодные, по колено в болотной грязи, под огнем тащили на себе орудия и с боем пробивали путь к Победе.
Прошло более четырех десятилетий. Срок не малый, но он не изгладил из нашей памяти пережитое. До сих пор щемит сердце при воспоминаниях о тяготах войны, о потерях родных, близких, друзей однополчан. Ведь для каждого из нас война связана с незабываемым этапом собственной жизни, и даже простое упоминание о ней влечет за собой вереницу воспоминаний.
В наших сердцах Никто не забыт и Ничто не забыто. Говоря эти слова, мы вспоминаем тех, кто был рядом с тобой – делили по-братски пайку хлеба и последнюю коробку патронов, а если надо – отдавали свою жизнь ради спасения другого. Вспоминая, вторично переживаешь пройденное, перед тобой пробегают знакомые лица, снова свершаются давно уже совершившиеся события, и ты как бы заново окунаешься в водоворот тех ярких дней.
Более 40 лет стоит тишина над нашей Родиной, но мы хорошо знаем цену этой тишины – 20 миллионов жизней отдано на нее.
Как символ Великой Победы и памяти Родины о своих войнах, павших в годы Великой Отечественной войны горит Вечный огонь Славы на могиле Неизвестного солдата у Кремлевской стены в г.Москве, на братских могилах.
А.И.Попченков
